Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №9 за 1998 год
Танец помогает людям активизировать память, заставляет их вспомнить поименно тех, кого они вызывают на нашу землю.
Шолот ведет за собой всех участников. Вот они подходят к краю, границе живого и мертвого мира... Но где она, эта грань? Можно ли быть уверенным, что твой следующий шаг не перенесет тебя в иное, запредельное царство, в зазеркалье? Осторожно, очень осторожно ведет жрец своих людей по этой кромке бытия. Он обязан вернуть всех живых обратно. Их время еще не пришло.
Церемония на вершине горы — только пролог. Близится ночь, и это основная часть главного мексиканского праздника, отмечаемого 2 ноября.
Ханицио, или Ноче де лос МуэртосВсе ближе таинственная и манящая Ночь Мертвых, к которой за год готовится вся Мексика. Я снова в дороге. На этот раз путь лежит в город Морелью, штат Мичоакап. Автострады запружены автомобилями — мексиканцы съезжаются к озеру Пацуаро, где на островке Ханицио и на всех окрестных погостах свершится главное действо Ноче де лос Муэртос... И наш кораблик тихо скользит по глади озера к острову, месту одного из действ Ночи Мертвых.
Когда-то, задолго до испанцев, здесь жили племена, которые и языком, и обычаями отличались от других этнических групп Центральной Америки — мичоаки, а землю свою они называли Мичоакан — «Место, где ловят рыбу». Эти племена практиковали варварские, с точки зрения испанцев, обычаи человеческих жертвоприношений, имели сильную армию и готовились покорить весь обширный район, который занимает ныне штат Мичоакан. Против них оказались бессильными даже ацтеки...
А потом пришли испанцы, «бородатые белые боги», и Нуньо де Гусман, конкистадор и попросту негодяй, буквально стер племена мичоаков с лица земли. Правда, его потом наказали и отослали домой, в Испанию, но народности мичоаков уже как таковой не осталось, и францисканскому монаху Васко де Кироге пришлось буквально по крупицам собирать сведения об исчезнувшем племени. Именно от них и пошел этот мистический культ — анимеча кейцитакуа — умение общаться с предками, перемешавшийся позже с католическими обрядами поминовения близких и еще Бог знает с какими культами...
В эту ночь, по преданию, над озером появляются тени Минциты, дочери вождя мичоаков Циниичи, и прекрасного юноши Инихуапы, сына правителя селения Ханицио. Эти влюбленные так и не смогли пожениться из-за нашествия испанцев. Отца принцессы Гусман взял в плен и потребовал выкуп — все сокровища мичоаков, лежащие на дне озера. Их вызвался достать Ицихуапа, призвав на помощь двадцать своих друзей. Но все они утонули, так и не сумев поднять несметные богатства. Двадцать их теней тоже бродят в эту ночь где-то рядом. Мне кажется, я вижу их в вечерних сумерках на склонах острова, а пассажиры кораблика до боли в глазах вглядываются в воды озера, пытаясь разглядеть на дне заветные сундуки...
Но большинству сегодняшних жителей Морельи и ее окрестностей по большому счету все равно, что произошло тогда, полтысячелетия назад, на берегах озера Пацуаро. Их интересуют ближайшие родственники, похороненные на окрестных кладбищах, ведь с ними можно поговорить — сегодня, глубокой ночью.
Ступаю на берег острова Ханицио и окунаюсь в праздник. Кругом — суета, но мысли мои далеко.
Откуда пошли они, эти День поминовения и Ночь Мертвых? Где их корни?
Подсвеченные огоньком сального огарка раскрашенные тыковки напоминают мне о чем-то таком далеком, виденном за тысячи километров отсюда, в США... Хэллоуин! Канун Всех Святых! Но, погодите... Кто у кого заимствовал праздник? И при чем тогда здесь индейцы? Мексика испытала на себе множество всевозможных влияний, обрядов и обычаев разных народов и культур. Вспомним.
Древние кельты, от которых произошли валлийцы, ирландцы и шотландцы, знали только два времени года — зиму и лето, и граница между ними пролегала 31 октября. К этому дню убирали в амбары последний урожай, возвращался с пастбищ скот, и кельты верили, что их души отправляются к последнему приюту. Смену времен года называли Самхаин, пока католическая церковь не устроила 1 ноября — праздник Всех Святых. Тогда упрямые и верные традициям предков потомки кельтов переиначили Самхаин в Канун Всех Святых — All Halloow'Eve, зазвучавшее как Хэллоуин, и вечер 31 октября превратился в языческий разгул накануне христианского благочиния. Вот почему Хэллоуин попахивает серой и собирает на празднества пеструю толпу привидений и ведьм.
В середине прошлого века Хэллоуин покинул Европу и переселился в Новый Свет, где стал поистине национальным праздником. А из Америки быстро перебрался в Мексику. Вот почему столько ярко раскрашенных тыковок с горящими свечками на улицах Морельи, столько страшных скелетов и гробов. И столько Дев Марий и Иисусов и других христианских персонажей... Древние мичоаки и не подозревали, что их мирные безмолвные беседы с предками в темную ноябрьскую ночь будут сопровождаться неким кельтско-католическим действом, замешанным на язычестве и анимизме индейцев. Поди сейчас разберись, где чье...
Между тем все ждут ночи.
И она наступает.
Цинцунцан, или Свечи, горящие всю ночьЗдесь, на берегу озера Пацкуаро, сохранились развалины пяти древних индейских храмов — юкатас, посвященных местным богам, и именно отсюда, по преданию, Васко де Кирога начал христианизацию местных жителей. У подножья холма сохранилась церковь
XVI века и монастырь францисканцев. Здесь растут оливковые деревья, саженцы которых Кирога привез из Испании 450 лет назад!
Близится полночь. Люди раскладывают на могилах подношения, которые изготовили заранее — изделия из черной и покрытой глазурью глины, соломенных ангелочков и вырезанные из дерева фрукты. И цветы, миллионы цветов. Ничего лишнего. Только то, что позволено. Кем? Ими. Из церкви слышны удары колокола: они призваны разбудить мертвых. Живые ждут их! Они пришли поговорить с ними о жизни и смерти. Мириады свечей — маленькие стаканчики и метровые канделябры — превращают кладбище в гигантский светящийся ковер. Некоторые могилы освещены словно ярким солнцем тысячами маленьких огоньков! Горячий воздух плывет над землей, и в этом дрожащем мареве, похоже, действительно парят души тех, кто давно уже упокоился под каменными плитами.
Вот тщательно готовится к ночному диалогу семейство, приехавшее, видимо, издалека. Наверное, тот, к кому они пришли, очень любил фрукты: из корзинок они достают бананы и апельсины. Люди располагаются надолго: свечи выбраны самые длинные...
Брожу по кладбищу, осторожно выбирая место, куда поставить ногу — некоторые заброшенные могилы просто не различить в темноте. У одного из холмиков пожилая женщина застыла в скорбной позе, невидящий взор устремлен в землю. Вежливо прошу поделиться горем.
— ...Магдалена Флорес, — я скорее угадываю, чем слышу ее тихую речь. — Здесь покоятся мои отец и мать, моя сестра тоже оказалась тут раньше меня. Мы принесли маме то, что она особенно любила — хлебцы, но не сладкие, а с солью... И этот алтарь из бархатцев — тоже ей. Мне кажется, они говорят со мной. Я слышу их приглушенные голоса. Нет, они не зовут меня к себе, знают, что когда-нибудь все равно окажусь рядом с ними, не торопят меня.
Неподалеку, у другой могилы, сидит молодая женщина. Она не хочет называть себя, чтобы злые духи не услышали ее имени.
— Даже не могу точно сказать, откуда пошел этот обычай — навещать мертвых, спускаться по узенькой тропке в царство теней. Так делали мои родители, это пришло и ко мне. А сейчас они здесь, под плитой, и слушают нас. И говорят, чтобы мы не шутили со смертью, но и не боялись ее...
Не шутили, но и не боялись бы... В этих словах — индейская мудрость, что копилась столетиями.
А свечи горят и горят... И стелется по округе дым, пахнущий эвкалиптом и ладаном.
Наступает утро и вместе с ним — дальняя дорога на север.
Гуанахуато, или ПантеонЯ смотрел на лица людей, пришедших в этот единственный в своем роде пантеон. На них не было и тени страха и тем более ужаса или отвращения. Любопытство, граничащее с безразличием. Почему мамы и папы явились сюда с малыми детьми, которые вряд ли понимают, куда их привели? И зачем? Они спокойно слушают страшные истории о том, как из материнского чрева был извлечен и мумифицирован зародыш — он стал самой маленькой человеческой мумией в мире.
Я бродил по музею мумий в небольшом мексиканском городке Гуанахуато, штат Мичоакан, и поражался тому, как сотни детей смеялись, указывая ручками на распростертые тела. Они переходили от мумии к мумии и фотографировались на фоне открытых в последнем крике уст, воздетых и застывших навеки рук. На их лицах были улыбки! Они шутили и обсуждали, куда пойдут обедать после того, как покинут царство мертвых.
Да, об этом нельзя не говорить, рассказывая о Мексике, ибо все это часть этой страны. Это, а не сериалы и не кактусы.
